Во времена позднего Ельцина в либеральном воздухе носились идеи в стиле "как хорошо было бы, если б у нас появился Пиночет, который железной рукой обрубил бы пережитки социального государства и жёстко, не взирая на крики не вписавшихся в рынок, завершил шоковые рыночные реформы". Не исключено, что именно такую замену Ельцину искали тогдашние властители кремлевских коридоров.
Как обычно, что у хитрого на уме, то у Латыниной на языке. Её летняя 2012 года статья имела, конечно, резонанс, но, на мой взгляд, этот идеологический продукт заслуживал большего внимания.
Основные, в контексте репрессий, тезисы Латыниной: "Военные вернули порядок, убив всего 3 тыс. человек — ничтожно малое число, если учесть, что боевиков одной толькоMIRв стране было 10 тыс. человек — не считая коммунистов, марксистов, активистов federacion campesina, «индустриальных поясов», «комитетов по ценам» и пр."
"Поэтому я склонна думать, что главное преступление Пиночета в глазах левых правозащитников состоит не в том, что он убил 3 тыс. человек, а в том, что он, убив всего три тысячи коммунистов, построил рыночное общество, в то время как коммунисты в России убили несколько десятков миллионов и построили хлев".
Если следовать логике Латыниной, получается, что главное преступление Сталина в глазах правых правозащитников заключается не в том, что он "убил несколько десятков миллионов человек", а в том, что он построил отнюдь не то общество, которое хотелось бы либералам.
Хоть история и не желает знать сослагательного наклонения, однако интересно, как оценивали бы либералы деятельность Сталина, если бы он, как Пиночет, задушил революцию и занялся постройкой транснационального рыночного общества. Были бы они столь же принципиальны по отношению к "цене успеха"?
Journal information